Название: Сокровенное желание.
Автор: Anrier de Rierre
Бета/Гамма: Sasuke D. Uchiha/tirit
Пейринг: Гарри Поттер/Драко Малфой
Рейтинг: NC-17
Жанр: Юмор, romance, ООС
Тип: слеш
Размер: мини
Статус: закончен
Дисклеймер: Всё принадлежит тётушке Ро, а мои мысли и слова – только мне.
Аннотация: Он рос среди правил, которые впитались в его кровь, и даже в мысли. Любой шаг в сторону – позор для всей семьи. Но, таящимся глубоко внутри чувствам, это было абсолютно безразлично. И, в этот миг, ради любимого родится Санта, чтобы исполнить его самое заветное желание.
Предупреждение: Написано на Фест «Рождественские традиции» СФ. Тема: «Рождество и купидоны», используемые традиции: «Письмо Санте» и «Рождественский маскарад».


читать дальшеБольшой зал Хогвартса был величественен как никогда.
Факультетские столы убрали, и теперь лишь маленькие столики для уставших гостей стояли вдоль стен, оставляя центр свободным для танцев и веселья. Стены были оформлены гобеленами разных веков, и можно было увидеть как работы маглов, так и магов. Вот и картина одного известного магла - да Винчи - «Тайная вечеря» сильно выделялась на фоне остальных: неподвижный Иисус повергал людей с других картин в глубочайшее недоумение.
Под потолком, прямо в воздухе, парили горящие свечи, увитые еловыми ветками. Вокруг наряженных магов, мило жужжа, но никому не мешая, порхали светлячки. На балу собрались и ангелы с демонами, и феи с эльфами и множество других мифических и не очень существ. Несколько маглорождённых, отличавшихся чувством юмора, нарядились пиратами и даже космонавтами.
Как ни странно, вся эта масса учеников сегодня веселилась, забыв о разногласиях между факультетами. Витавшая в тот день атмосфера заставляла ощутить причастность к чему-то грандиозному и таинственному. Хотелось спрыгнуть с Астрономической башни и лететь ввысь, творить, изучать; маги не могли усидеть на месте, магия вокруг будоражила кровь, возбуждала.
Сегодня, в столь мистический день, отмечали Рождество. И, хотя обычно все разъезжались по домам, в этот раз Дамблдор решил устроить нечто настолько грандиозное, что ученики не могли не остаться.
Учащиеся и преподаватели собрались в Большом зале на ежегодном рождественском балу, и взгляды их были прикованы не к великолепию зала, не к директору и, как ни странно, не к Мальчику-Который-Выжил.
Посреди зала стоял, широко улыбаясь, тщательно загримированный магловский клоун. Гримом он очень походил на скелета, а на чёрном афро-парике балансировал тёмный цилиндр, белый шейный платок, скреплённый дорогим аксессуаром и повязанный в стиле XIX века, дополнял строгий костюм нараспашку. На изгибе левой руки клоуна висела трость.
Вот он снова, схватившись за живот, засмеялся во весь голос. Его сил не хватало даже на то, чтобы вытереть стекающие из глаз слёзы. Хохот настолько заряжал энергией и счастьем, что присутствующие в зале смеялись, будто кто-то из нерадивых учеников запустил заклинание всеобщего смеха.
Но появлению шутника были рады не все, и, в первую очередь, чистокровные маги. Его пошлые намёки и фразы вызывали у них культурный шок. Воспитание никогда бы не позволило им так высказываться, так поступать, да и просто подумать о таком. Они собирались группами, пытаясь выловить этого бесстыжего грязнокровку и желая проучить его как можно скорее. Такого позора и стыда за магов чистокровные ещё никогда не испытывали, но и противиться заразному смеху не могли.
С другой стороны, маглорождённые веселились на полную катушку.
- Юная леди, не позволите мне взглянуть на ваши трусики?
- Нет!
Пенси Паркинсон, не смотря на мешающее ей пышное платье королевы, довольно резво и с силой замахнулась, целясь прямо в нос наглому ухмыляющемуся клоуну, но тот с лёгкостью увернулся.
- Хооохохохо.
Странно посмеиваясь, он ловко уходил ото всех слизеринских атак. А гриффиндорцы, что оказывались поблизости, помогали, как могли. Они не знали, кто этот ученик, с какого факультета, да и ученик ли это, раз он так легко уворачивался от противников. Хаффлпафф и Рэйвенкло тоже симпатизировали этому чуду природы, нарушившему устоявшиеся традиции поведения многих поколений магов, и в тайне поддерживали его немного неприличное желание.
А сам клоун веселился и хохотал не переставая: «Свобода! Я свободен!!! Хооохохохо!!!»
У стены же, стараясь не привлекать к себе внимания, стоял мальчик с белыми, как снег, волосами. Ярко блестя золотом, волосы украшал рог. Красиво оттеняющая фигуру белая одежда развевалась при малейшем движении, до того ткань была тонка. С лица его не сходила невесомая улыбка. Вот он пригубил сливочного пива из своего бокала, и, в очередной раз, невербально наложил заклинание подножки на слизеринца, который подобрался слишком близко к его возлюбленному.
Его раздирали противоречивые чувства. С одной стороны, он, бесспорно, был счастлив, что смог исполнить мечту самого близкого человека. Наслаждаться этим заразительным смехом, понимая, что ещё ни разу в жизни ему не доводилось слышать его - непередаваемо. С другой же, сейчас он чувствовал себя брошенным. Его возлюбленный веселится, а он только и делает, что спасает задницу клоуна, позабывшего обо всём и пребывающего в состоянии эйфории.
Блондин тяжело вздохнул и продолжил наблюдать.
- Юная дева, позвольте мне взглянуть на ваши трусики...
Джинни, одетая в костюм феи нежно-изумрудных цветов, громко засмеялась. А отсмеявшись, выдала фразу, погрузившую Хогвартс на 2-3 секунды в гробовую тишину.
- Ой, не могу, ты такой забавный!
Клоун, не ожидавший подобной поддержки от девушки, застыл и, улыбнувшись, тут же громко расхохотался.
- Хооохохохо, спасибо, юная дева.
Сняв шляпу, он отвесил благодарственный поклон и продолжил охоту.
Маги, выросшие в магловском мире, привыкли видеть клоунов и знали, что те лишь смешат людей и его слова – представление, поэтому они не воспринимали их буквально и просто смеялись. Мальчишки подбадривали шутника криками, а девчонки краснели и улыбались.
Чистокровные же, видимо, цирков не посещали, а потому чересчур бурно реагировали на все действия клоуна.
- Самая умная дева школы, могу ли я увидеть ваши трусики?
«Ровена Рэйвенкло», в простом бордово-коричневом платье, удивлённо посмотрела на клоуна, внимательно изучая его лицо. Немного подумав, она усмехнулась и весело парировала:
- Только если ты покажешь мне своё настоящее лицо.
«Эльф», что стоял поблизости, смутился, а затем возмущённо покраснел.
- Герми, что ты позволяешь этому клоуну?! Даже я ещё…
Гермиона Грейнджер - а именно она предстала перед Хогвартсом в образе одного из Основателей - припечатала Рона убийственным взглядом. Весь пунцовый, «эльф» умолк, недоговорив, и тут же смертельно побледнел.
- Простите меня, умная дева. Я поставил вас в компрометирующее положение. Что ж, я покину Вас, в надежде, что столь прекрасный луч света, коим Вы являетесь, обретёт в этот день счастье. Хооохохохо!!!
И, смеясь, клоун убежал искать очередную жертву.
А блондин у стены только вздохнул, размышляя, не переборщил ли он с дозировкой зелья, да и правильно ли его сварил, учитывая, что его успехи в зельеварении, по словам Снейпа, оставляли желать лучшего.
- А говорил, что не умеешь веселиться, - блондин улыбнулся, наблюдая за клоуном, и его зелёные глаза блеснули в свете свечей Большого зала. - Это ведь не так, Драко?

***

За несколько дней до этого, лёжа на огромной мягкой кровати, Гарри, спросонья, провёл рукой справа от себя: чувство уюта и счастья сразу же испарилось, когда он понял, что постель уже остыла, и никто не греет его, свернувшись рядом калачиком. Гарри вскочил, широко распахнув глаза, но тут же успокоился, увидев, что настольная лампа зажжена. Его возлюбленный сидел за столом и что-то задумчиво писал на пергаменте.
- Который час, Драко?
Блондин резко подскочил и немного виновато посмотрел на Гарри.
- Я тебя разбудил?
- Не совсем. Я просто проснулся, а тебя не оказалось рядом. Что пишешь?
Гарри уже свесил одну ногу с кровати, намереваясь подойти к Драко и заглянуть в пергамент, но тот смял листок и швырнул в ящик стола, заперев его заклинанием.
- Это просто пергамент.
В ту же секунду, Гарри увидел коронный стеклянный и враждебный взгляд семьи Малфоев. Его возлюбленный спрятался за маску аристократа, скрылся от мира и от него. В такие моменты Гарри ненавидел семью Малфоев, да и что там говорить - всех чистокровных магов - всем сердцем. Никто не поспорит, что в их мире, полном интриг, эта маска спасает жизни, но сама жизнь-то, проходит мимо.
- Драко, не делай так.
- Не делать что?
Блондин притворился, что не понял Гарри. А тот не стал настаивать, уже давно уяснив, что для Драко эта тема - табу. Но на будущее Гарри взял на заметку, обязательно залезть в этот ящик и выяснить, что возлюбленный с таким рвением прячет от него.
- Иди ко мне, Драко, ты должен поспать.
Гарри улёгся обратно на кровать и стал дожидаться. Сейчас в его возлюбленном боролась чистота крови и его чувства. Что же победит?
- Тебе лучше уйти, Гарри.
Воспитание победило, что ж не в первый раз. Гарри грустно вздохнул и, встав с кровати, стал одеваться. Драко следил за ним, не в силах опустить взгляд, но и не пытаясь задержать партнёра или вовсе остановить его. Какая-то частичка Драко кричала о неправильности происходящего, требовала, чтобы Гарри развернулся и повалил его на кровать, сломал все стены, что блондин построил в их отношениях. Но Гарри никогда бы не поступил так напористо.
А потому оба они, грустные и немного злые, смотрели друг на друга. Уже когда Гарри стоял в дверях, Драко начал что-то тихо говорить:
- Гарри, я… я… это…
Гарри обернулся, и, грустно улыбнувшись, прервал извинения, которые никогда не слетят с этих губ:
- Я всё понимаю, Драко.
И он вышел из личных покоев слизеринского старосты, тихо прикрыв за собой дверь. Он не мог видеть сквозь стены, а потому не знал, что блондин с беззвучным криком сполз со стула и пытался остановить слёзы, что не желали исчезнуть с его лица.
Гарри шёл по подземельям и думал. А подумать было над чем, потому что так больше продолжаться не может. Драко сломает себе жизнь, и не только себе, однажды он откажется от Гарри, женившись на чистокровной, и навсегда забудет его. Брюнет понимал всю неизбежность этой ситуации, и что Драко не пойдёт против семьи, он - единственный наследник, который не может связать свою жизнь с парнем, ведь он обязан продолжить род. Но Гарри так хотелось, чтобы Драко хотя бы запомнил его, и запомнил по-особенному, чтобы воспоминания его были полны счастливых моментов. Вот только счастливых моментов-то и не было.
Каждый раз, когда Гарри пытался создать нужную для романтики обстановку, Драко указывал на его сентиментальность, посмеиваясь над ним. Подарки, что Гарри ему дарил, Драко называл дешёвой безвкусицей, а их продолжающиеся ссоры, якобы необходимые для конспирации их отношений, становились только жёстче.
- Это замкнутый круг, но ведь должен же быть выход?
- Вы заблудились, мистер Поттер?
Гарри подскочил, неужели последнюю мысль он произнёс вслух? Чёрт, это же Снейп?!
- Нет, профессор. Я просто прогуливаюсь по Хогвартсу.
Снейп тут же кровожадно улыбнулся, будто только и ждал этого момента.
- Пятьдесят баллов с Гриффиндора за «прогулки» по Хогвартсу после отбоя. Мистер Поттер, я не устаю повторять, что, видимо, правила писаны не для вас.
Рассердившись, Гарри уже хотел съязвить в ответ на выпад Снейпа, как не к месту вспомнились слова Драко: «И хватит уже отвечать на нападки Северуса! Он же тебя провоцирует! Он мужик нормальный, просто тебе надо пообщаться с ним поближе».
Ага, как же, пообщаешься.
- Простите, профессор. Я уже иду в сторону гостиной Гриффиндора.
Если Снейп и удивился покладистости Гарри, то не подал виду.
- Я провожу вас, мистер Поттер. А то с вас станется во что-нибудь вляпаться по пути.
Гарри лишь согласно кивнул и продолжил путь. Рядом со Снейпом думать не стоит, да и в глаза смотреть тоже. Если он узнает об их с Драко отношениях, то обоим конец. Вот уж кто сумеет превратить оставшееся обучение в ад.
«Поэтому думаем о цветочках. Тьфу ты, какие цветочки?! Лучше думать о чём-нибудь более реальном. Клювокрыл, вот они летят в небе, ветер развевает волосы, трудно дышать, уж очень большая скорость. Это даже круче полёта на метле, правда, приземление всё же болезненное, особенно для некоторых, особ чувствительных... Мерлина ради, о чём я сейчас думаю?! Ну почему в такие моменты в голову лезут ну совсем тупые мысли?!»
Он и не заметил, как они оказались перед портретом Полной Дамы, Гарри даже удивился, что время так быстро пролетело. Он развернулся, чтобы попрощаться с профессором и поблагодарить его, но застыл на месте под пристальным взглядом Снейпа, прожигавшим его насквозь.
- Ммм, профессор?..
Снейп отвернулся и, будто бы ни к кому не обращаясь, произнёс:
- Если вас что-то гложет, и вы думаете, что выхода нет, зельеварение может помочь там, где магия бесполезна. Спокойной ночи, Поттер.
Гарри не мог пошевелиться, абсолютно шокированный таким отношением профессора к столь нелюбимому ученику. Тем временем, профессор скрылся за поворотом, а образ его в развевающейся мантии всё ещё стоял перед глазами.
Может он не такая уж и сволочь? Только пока не понятно, что делать с этим советом, не любовное же зелье готовить? Драко не оценит, да и гордость Поттера тоже.
И, решив пока не заморачиваться подобными мыслями, он пробормотал пароль и отправился в общие покои - отсыпаться.

* * *

На данный момент, он находился в Большом зале и завтракал. Гарри проспал, в связи с чем ел с невероятной скоростью, почти не прожёвывая - лишь бы успеть на урок сдвоенных зелий со Слизерином. Видимо, Гермиона ещё до его прихода утащила Рона на урок, и Гарри сидел за столом в гордом одиночестве. Только старшекурсники занимали другой конец стола.
- Потти, я смотрю, для тебя правила не писаны?
Гарри оторвался от тарелки и уставился на Драко. «Ну вот, снова начинается. Почему-то эта игра больше не приносит того, былого, азарта и удовольствия».
- А ты пришёл проводить меня на урок, Хорёк?
Секунды две они буравили друг друга взглядами, и Поттер продолжил:
- Ой, нет же. Ты просто позаимствовал несколько выражений у Снейпа, и решил проявить смекалку, применив новый словарный запас на мне?
- Ха-ха-ха, смешно Потти, посмотрим, как ты заговоришь на уроке. Я приготовил для тебя великолепный подарок.
- Подарок от Малфоя?! Где-то василиск сдох. Мне нужно срочно запастись противоядиями из личных запасов Снейпа.
- Не беси меня, Поттер!
- Я хомячков не боюсь.
- Что?!.. Да как... ты?!..
Малфой задохнулся от такой дерзости, и на духу выпалил первое, что пришло в голову:
- НЕНАВИЖУ!!!
Взгляд Гарри на мгновение остекленел, в эту секунду весь мир перед его глазами рухнул, именно из-за одного этого слова.
- Не-на-ви-жу? ТЫ… МЕНЯ… НЕНАВИДИШЬ?!..
Он мгновенно подскочил и в чувствах, подкрепленных выбросом стихийной магии, с силой ударил кулаком по столу. Гарри медленно поднял окровавленную руку, и стол жалобно затрещал, а от эпицентра удара по поверхности поползли внушающие трещины. Брюнет поднял голову, и его злой взгляд встретил глаза Малфоя, в которых промелькнуло крайнее удивление и даже ужас.
Немного поостыв, Гарри посмотрел на свою повреждённую руку и попробовал её разжать. Тут же послышался громкий хруст, но всплеск адреналина, совершенно заглушил приступ боли.
Рядом раздалось покашливание:
- Поттер, вы что себе позволяете?! Эти столы из мореного дуба с момента основания Хогвартса выдерживали нападки самых агрессивных и несносных студентов факультета Гриффиндор. А вы всего одним ударом умудрились нанести непоправимый вред столь древнему предмету.
- Прошу прощения, профессор Снейп. Просто мистер Малфой напомнил мне, что все люди, которых ты любишь, когда-нибудь обязательно уходят.
Снейп смерил Гарри непроницаемым взглядом и остановился на его сломанной руке. Сунув руку в карман своей мантии, профессор достал обезболивающее зелье и протянул юноше.
- Выпейте, мистер Поттер. И вы сейчас же отправитесь в больничное крыло, и выпьете все зелья, что даст вам мадам Помфри.
- Да, сэр.
- И на урок можете не приходить, всё равно от вас толку будет меньше чем от Лонгботома.
И, даже не посмотрев в сторону Драко, который всё равно, сжав кулаки, отвернулся от Гарри, брюнет направился к выходу из Большого зала. Уже поравнявшись с дверями, он услышал слова Снейпа:
- А вы, мистер Малфой, до конца недели будете ходить на отработку лично ко мне, и поверьте, в этот раз я превзойду самого себя.
Гарри и в самом деле поначалу направлялся в больничное крыло, однако выпитое зелье заглушило просыпающуюся боль, и он резко остановился посреди коридора. Мстительно ухмыльнувшись, он развернулся и устремился в подземелья. За рекордно малое время, парень достиг нужной ему цели, ни разу не встретившись со слизеринцами. Его удача сейчас была как никогда к месту.
- Чистая кровь.
Портрет, услышав правильный пароль, приглашающе распахнулся. Гарри быстро вошёл внутрь, тут же направившись к столу. Он присел рядом с письменным столом, в ящик которого этой ночью Драко запрятал смятый пергамент.
В этот раз Поттеру пришлось попотеть, чтобы взломать защитные заклинания. Драко, видимо, ожидал чего-то подобного и наложил дополнительные чары. Но, спустя пол часа, благодаря добротному мату, выученному в магловском мире, и нарастающей боли от уже прилично опухшей сломанной руки, ящичек всё же открылся.
Пергамент всё ещё лежал там. Гарри осторожно взял его своей здоровой и не окровавленной рукой и попробовал развернуть. Дело оказалось непростое, но, пыхтя от усердия, юноше всё же удалось. И, уже мечтая о мести с использованием этой информации, Гарри вчитался в пергамент.
«Дорогой Санта Клаус…»
- ЧЁ?!!
Бровь Гарри нервно задёргалась, и он, помотав головой, на минуту уставился в потолок.
- Что за прикол?! Не, мне это мерещится…
Юноша снова опустил взгляд на пергамент, чтобы проверить, не галлюцинации ли это, и начал перечитывать фразу заново.
«Дорогой Санта Клаус…»
- Мне и правда не мерещится…
Гарри нервно хихикнул, и письмо выпало из его руки. Но хихиканье неожиданно переросло сначала в смех, а потом и вовсе в истерический, на всю комнату хохот. Он повалился на пол, корчась от смеха, здоровой рукой зажимая себе рот, пытался остановить этот дикий ржач, при этом защищая сломанную руку от лишней боли. Вот, вроде бы, он успокоился. И тут воображение так вовремя подбросило ему лицо Драко в момент написания этой фразы, и Гарри вновь свалился на пол, уже не сдерживая себя и стуча по полу кулаком (прим. * - боюсь за здоровую руку Гарри, не дай бог тоже сломается XD).
- О да, сломанная рука того стоила,- наконец-то отдышавшись, произнёс Гарри.
Месть и ненависть отошли на второй план, более не тревожа душу Гарри. И, уже с нежной улыбкой на лице, он, прислонившись спиной к столу, сидя на полу, продолжил увлекательное чтение.
«…Скоро Рождество. Я снова пишу тебе письмо, чтобы в полночь… когда весь этот маскарад закончится, сжечь его, развеяв вместе с пеплом оставшуюся надежду на иную судьбу. Сжечь, потому что чистокровным не положено мечтать. Мы только и должны, что соблюдать правила и жить, как прописано. Род, чистая кровь и традиции – вот что важно. А как человек и личность ты просто не нужен. В этом я завидую грязнокровкам. Их ничто не ограничивает в их свободе.
Но я должен выговориться… и признаться. Я влюблён. Но Малфои не влюбляются. Малфои не умеют любить. И Малфоям никогда не быть рядом с любимым.
Сейчас я ненавижу себя за то, что я - Малфой. За то, что я чистокровный. За своё тело, за свои мысли, когда он рядом со мной. Я ненавижу себя! Я ненавижу это мир!
Я хочу открыто говорить о своих чувствах, я хочу сказать, как люблю его. Я хочу извиниться за всё, и поблагодарить. За то, что он есть. И что, не смотря на мои заскоки, он остаётся рядом. Я хочу свободы!!!
ДАЙТЕ МНЕ СВОБОДУ!!!
И тогда…»
Письмо оборвалось, по инерции Гарри перевернул листок, надеясь на продолжение, но продолжения не было. Неожиданно что-то упало на бумагу, и, моргнув несколько раз, чтобы лучше видеть, Гарри почувствовал, как по его щекам градом катятся слёзы.
-… идиот…
Гарри отшвырнул листок подальше от себя и уткнулся головой в колени.
- Драко, ты такой ИДИОТ!

* * *

Это началось ещё на первом курсе Хогвартса.
Лютые враги, которые не в состоянии находиться в одном помещении не подравшись. Их ненависть будоражила кровь и сводила с ума. В присутствии друг друга, они не могли более ни о чём думать. Чувства вырывались наружу, выливаясь в элементарные проявления зависти, ненависти, да хоть во что-нибудь, лишь бы не молчать и привлечь внимание соперника. Только к себе, главное, чтобы другой смотрел только на него. Но они ни за что бы не признались в том, что между ними зарождается что-то большее, о любви на тот момент не шло и речи.
Первые курса три-четыре Драко строил из себя полного идиота и придурка, лишь бы привлечь внимание своего личного наваждения. Гарри же неосознанно старался закрыться от чувств. Он не любил боль и, как мог, на уровне подсознания, защищал себя.
Всё изменилось со смертью Седрика Диггори.
В какой-то момент Гарри подумал: «А что если бы на месте Седрика был я?» Словно вся жизнь пролетела перед глазами. Осознание, что первые объятия, поцелуй, всё было с Чжоу и ошибкой, игрой с далёким и запутавшимся человеком, что не было любви, настолько сильно задело его, что он тут же осел с необъяснимыми слезами на пол дома на Тисовой улице. Гарри обнял себя руками, представляя, что кто-то родной и близкий обнимает его, наверно, он должен был подумать о крёстном, но неожиданно перед глазами появился образ сочувствующего Драко.
То лето преподнесло мальчику много новых открытий, но с любовью к ненавистному хорьку он мириться не собирался.
Крёстный Гарри не был бы крёстным, если бы не заметил душевных метаний мальчика. А выяснив их причину, рассказал одну историю - как лекцию, ну или урок на будущее. Историю об отношениях Сириуса и Люциуса.
Увы, даже это не смогло успокоить подростка, а вскоре после их разговора случился переломный момент.
Сириус Блэк умер.
Последующее лето в доме Дурслей Гарри мог бы описать как ад. Но именно тогда подросток смирился со своими чувствами. И решился.
На шестом курсе, в поезде, Гарри признался Драко в любви, но тот лишь избил его в ответ.
Но в Гарри проснулось чисто гриффиндорское упрямство, и своих попыток он не прекратил. Через месяц блондин сдался, соглашаясь на «отношения» при одном условии – он никогда не будет снизу. В ту же ночь в Выручай-комнате Драко жёстко отымел брюнета. Таким образом, он решил проверить насколько сильны чувства Гарри. Блондин был уверен, после такой болезненной ночи, Мальчик-Который-Выжил сбежит от него, как поступали все до него. Доверять, подпускать к себе, впускать в сердце и душу нельзя никого. Но удивлению его не было предела, когда Гарри не бросил его и каждый раз возвращался. Что бы Драко ни выкинул, как бы больно он не сделал брюнету, тот всегда возвращался.
Ледяное сердце Малфоя растаяло.

* * *

В тот день Гарри уничтожил все следы своего пребывания в покоях Драко и восстановил заклинания на ящичке. Желания оставаться там не было, и он сбежал в Больничное крыло, где мадам Помфри тут же набросилась на него со словами, мол, совсем он себя не бережёт, и следовало бы быть аккуратнее.
Руку вылечили за ночь.
Всё оставшееся до Рождества время, Гарри потратил на изучение различных зелий и заклинаний. Днём в обычной секции, а ночью в Запретной - вот где пригодился совет одного небезызвестного зельевара.
А ещё до самого Рождества он старался избегать Драко. Со стороны он видел, что тот осунулся, ловил на себе его печальный взгляд. Но нельзя. Если они сейчас встретятся с глазу на глаз, то Гарри обязательно не сдержится, выдаст всё, что думает об этом идиоте.
Так что спокойствие, и библиотека ему - спальня.
Уже на третий день Гарри нашёл, что искал. Не совсем то, что надо, но это лучшее.
При помощи ритуала, он вызовет духа и вселит его в Драко. А благодаря зелью задержит духа в теле блондина, правда, всего на три часа. Не дольше. Иначе есть вероятность, что дух сживётся с телом, и его уже будет не изгнать.
- Что же Драко, я буду твоим Сантой, и выполню твоё желание. Хочешь свободы?! Ты её получишь!

* * *

И вот - Рождественский бал.
Блондин с ярко-зелёными глазами весь вечер простоял у стены, и чем ближе к полуночи, тем шире он улыбался, тем внимательнее смотрел на Драко. Клоун уже не так сильно привлекал к себе внимание, шок прошёл, слизеринцы поняли, сейчас им его не поймать, и остаток вечера тратили скорее на поиски защитника, что пресекал все их планы по захвату клоуна. Что ж, логики им не занимать, но заподозрить божественного единорога, они никак не могли.
А блондин ждал, когда пыл и эйфория Драко пройдут, и тот вспомнит о своём возлюбленном. То бишь, о Гарри.
И его желание, наконец, исполнилось. Запыхавшийся, но широко улыбающийся Драко, подбежал к нему и прислонился к стене, пытаясь отдышаться.
- Спасибо, Гарри. Некоторые из них были действительно опасны, ты вырубал их в самый подходящий момент.
Единорог лишь улыбнулся уголками губ, и загадочно посмотрел на возлюбленного.
- Что случилось? Твоя иллюзия развеялась?
Драко взволнованно начал ощупывать лицо руками, проверяя личину.
- Нет, - успокоил возлюбленного Гарри.- Иллюзия держится. Да вот только всё пережитое стоило того, чтобы услышать твоё «спасибо».
- Это ведь ты напоил меня своим зельем и сказал, что оно будет работать весь праздник, так что выяснить, кто именно достоин благодарности, не составило большого труда.
Гарри снова странно улыбнулся и тихо произнёс, следя за реакцией клоуна.
- Скажи это ещё раз, пожалуйста.
- Спасибо, Гарри.
- Это и вправду было легко?
- Конечно! Сегодня я чувствую себя свободным от всего. Этот день я запомню на всю жизнь! Жаль, что после полуночи действие зелья закончится.
- Мне не хочется тебя разочаровывать, Драко. Но действие зелья прошло ещё два часа тому назад.
О, да! Это выражение лица стоило видеть. Гарри готов был променять все свои предыдущие воспоминания, и даже жизнь на эти несколько секунд - настолько ошеломлённо и беззащитно выглядел сейчас Малфой. Но, буквально через минуту, лицо клоуна озарилось широкой и искренней улыбкой. Драко бросился на шею Гарри и втянул того в умопомрачительный поцелуй.
Весь мир для этих двоих будто бы перестал существовать. Только этот поцелуй, только тепло тел и воздух, которого катастрофически не хватало. Они оторвались друг от друга и их одинаково страстные взгляды встретились. Некоторое время они просто смотрели друг на друга. Драко выглядел так, будто думал о чём-то, но не решался преступить черту.
Сомневаясь, он упрямо пытался перебороть собственные предрассудки, не только ради Гарри, ради себя, ради них.
Мысленный бой с собственными принципами, вбитыми ему с самого детства, на удивление, быстро закончился полным поражением последних, и он прижался всем телом к Гарри, жарким дыханием обдавая ухо парня.
- Хочу быть твоим.
Страстный шепот, слова, произнесённые впервые, слетели с этих губ. Душа Гарри затрепетала, и на щеках проступил лёгкий румянец.
Всего три слова. Но эти слова похлеще признания в любви. Драко, который никогда не уступал доминирующую позицию и всегда хотел держать всё в своих руках, предлагал себя.
Гарри нежно взял Драко за плечи и осторожно отстранил от себя, всматриваясь в раскрасневшееся лицо возлюбленного.
- Ты уверен, Драко?
- Не заставляй меня произносить это дважды... или ты внезапно оглох?
- Вот теперь я узнаю своего любимого Драко,- усмехнулся Гарри, и, уже сам приблизившись к лицу Малфоя, прошептал.- Я думаю, что нам пора сменить декорации, ты ведь не хочешь, чтобы я взял тебя прямо здесь?
Всего на мгновение, он прочитал на лице Драко желание, и, покраснев, в полголоса произнёс:
- Извращенец!
Схватив клоуна за руку, «единорог» бегом пустился в подземелья, плюнув на окончание бала с его объявлением лорда. Сейчас были только они. Еле сдерживая себя, они-таки достигли покоев слизеринского старосты. Кто из них произнёс пароль, как вошли - они не вспомнили бы и под страхом смерти. Жадные поцелуи не прерывались даже, когда нужно было снять одежду. Гарри резко оторвался от Драко лишь для того, чтобы толкнуть того на кровать. Это - первый раз, когда он ощущал власть над любимым. Не только над телом – а над ним всем, целиком и полностью. Драко отвёл взгляд, нервно теребя пуговицу, на пока ещё остававшейся на нём рубашке.
- Не смотри… так…
Гарри усмехнулся, и, забравшись на кровать, навис над клоуном, убирая иллюзию как с него, так и с себя. Всё-таки заниматься любовью ему хотелось с Драко. А разметавшиеся белые волосы, и этот возбуждённый взгляд, с расширившимися почти на всю роговицу зрачками, заводили как никогда.
- А ты милый,- ласково произнёс Гарри, и на его лице проскользнула нежная улыбка.
- Совсем с ума сошёл?!- возмущённо выкрикнул Драко, пытаясь столкнуть с себя Гарри.- Не нужно мне таких нежностей! Я тебе не девушка!
Но Гарри нравился и такой Драко. Он повалил его обратно, не позволяя встать, и втянул в поцелуй, не давая ему дышать. Наконец оторвавшись от этих пленительных губ, Гарри заговорил, медленно расстегивая рубашку Драко, и прокладывая дорожку из поцелуев по телу возлюбленного.
- Забудь обо всём. Сегодня есть только ты и я. И, как говорится, расслабься и получай удовольствие.
- Садист, хренов.
- Это я ещё только начал.
Рубашка уже валялась на полу, и Гарри осторожно провёл языком по соску блондина, несильно прикусывая. Драко издал судорожный полу стон, полу всхлип, и тут же, поражаясь собственной несдержанности, закрыл рот рукой, слегка прикусывая, лишь бы больше не издавать этих недостойных наследника семьи Малфоев звуков.
- Нет, так дело не пойдёт, Драко. Я хочу слышать тебя.
Блондин лишь яростно замотал головой. И Гарри снял с себя, к счастью ещё нетронутый галстук, и, недолго думая, ловко привязал руки блондина к столбикам у изголовья кровати.
Брюнет одарил Малфоя ещё одним жарким поцелуем, на случай, чтобы тот лишний раз не вырывался. Но быстро прервал его, решившись перейти в наступление.
Теперь уже невесомые поцелуи покрывали тело Драко. От подбородка неторопливо спуститься вдоль шеи, невесомо, легко едва коснуться губами плеча, провести языком по тонким выпирающим ключицам. Впервые он мог подробно изучить каждый изгиб этого сексуального и такого любимого тела. Гарри поднес одну руку к лицу Малфоя и нежно прикоснулся ладонью к его щеке, мимолётное прикосновение, чтобы в другую секунду уже следовать дальше, вперёд, но не успел брюнет даже подумать об этом, как Драко по инерции проследовал за ней, прижался плотнее. В голове у Малфоя мимолетно промелькнула мысль о том, что ещё никто так просто не дарил ему ласку и не был с ним так нежен как сейчас. Оказалось на удивление приятно, затягивало, словно в омут, заставляя хотеть еще и еще. Ощущения были для него в новинку, и окончательно сдаться не позволяла лишь гордость.
Гарри прильнул к шее Драко, целуя сначала легко, затем всё с больше и большей страстью, медленно перемещаясь выше, слегка прикусил его за мочку уха, одной рукой перебирая шелковистые, цвета белого золота волосы, а другой, лаская соски блондина, отчего тот выгнулся дугой, и по его телу пробежала мелкая дрожь.
- Гарри… хватит… я долго не продержусь…
Драко, покраснев, кивнул головой, делая недвусмысленный намёк, что пора бы уже прикоснуться там… ниже… где всё изнывало от недостатка внимания. Гарри и сам чувствовал, что ещё немного, и он просто сорвётся. В такие моменты он жалел, что молодость и недостаток опыта мешает ему сдерживать желание, продержаться чуть дольше.
Рука оставила соски и спустилась ниже, к ширинке брюк, осторожно расстегивая, чтобы затем ловко стянуть с блондина брюки, а затем и боксёры.
- Носки…- едва различимо пробормотал Малфой.
Гарри нервно хихикнул на такую бытовую фразу, но это, и правда, было неромантично… «Мерлин, носки? О чём он только думает в такой момент?!» Но Гарри послушно раздел Драко до конца. С удивлением осознав, что сам он всё ещё одет, Гарри слегка замешкался. Положение спасла стихийная магия, избавив его от необходимости раздеваться – одежда брюнета просто обратилась в пыль.
- Дурак!- воскликнул Драко, закашлявшись.
- Извини, кажется, завтра мне придётся одолжить у тебя одежду.
- Гарри Поттер в форме Слизерина. Хочу это увидеть. То-то гриффиндорцы будут ра-…
Драко осёкся на полуслове, задохнувшись от избытка ощущений, когда Гарри обхватил его член рукой, нежно проводя подушечкой большого пальца по головке. Рука ловко прошлась вдоль всей длинны, сжимая сильнее, снова возвращаясь к головке. Блондин широко распахнул глаза, хотя не помнил, когда успел их закрыть. Стон готов был сорваться с его губ.
- Хватит… не мучай меня…
- Ну уж нет, сегодня ты - мой.
И, резко нагнувшись, словно боясь передумать, Гарри вобрал его член, сразу, глубоко, массируя языком, туго обхватывая губами. Драко растворился в тягуче-приятных ощущениях. Их было слишком много. Никогда ещё не знавшее ласки, тело сейчас таяло, растворялось под чужими прикосновениями, в то время как душа погибала в удовольствии. Словно пытка. Слишком много. Слишком чувственно. Слишком… да просто слишком. Всего.
- Гарри!..
Брюнет почувствовал близость оргазма партнёра, выпустил его из своего горячего рта и с силой сжал чужой член рукой, давая Драко возможность немного успокоиться.
- Где у тебя смазка? Блин, я идиот! Акцио, смазка.
- Хватит уже болтать!
- Не терпится, Малфой? - Гарри лишь усмехнулся, и, окунув пальцы в густую субстанцию, поднёс её к проходу Драко.
- Холодно! – блондин вздрогнул.
Но не прошло и пары минут, а Драко стало жарко, как никогда. Внутри него безумно медленно двигались пальцы, растягивая, и от любого прикосновения там, по всему телу будто бы пробегал электрический ток. Гарри. Его случайные прикосновения кончиками волос обжигали кожу, его губы, казалось, оставляли на разгорячённом теле ожоги…
Гарри, оторвавшись от вида такого вожделенного отверстия, поднял взгляд на Драко и оторопел. Взгляд Драко было не передать словами. Ленивый, томный взгляд, чуть суженные глаза, расширенные зрачки, отчего глаза казались уже не серыми, а расплавлено-тёмными. Разметавшиеся влажные волосы только добавляли его блондину шарма. Никто и никогда не видел такого Драко. Никто и никогда.
Эти два слова как мантра завладели всеми мыслями Гарри, и он не мог выкинуть их из головы.
- Гар…ри?..- неуверенно произнёс Драко, вырывая брюнета из мира грёз.
- Драко, извини, ты сам виноват. Так красиво, – от этих слов на щеках блондина вспыхнул яркий румянец, а Гарри, воспользовавшись замешательством юноши, приподнял бёдра Драко, быстро подложил под них ближайшую подушку и одним плавным движением вошёл в возлюбленного. Глаза блондина широко распахнулись, но не от боли, скорее от чувства наполненности. Вот Гарри слегка наклонился, и внизу живота неожиданно разлилась боль. Драко сам не заметил, как на глаза навернулись слёзы. Гарри шептал ему на ухо что-то нелепое, успокаивал, просил потерпеть, обещал, что боль пройдёт - надо только потерпеть. Он прижался к Драко, словно пытаясь слиться с ним в одно целое, заслонить и защитить от всего.
- Боже, Поттер, если ты сейчас же не-, - Драко не успел договорить, когда слова, затерявшись где-то на губах, сменились долгим чувственным стоном, когда Гарри, словно бы ждавший сигнала от Драко, вышел из этого гибкого податливого тела и с силой толкнулся вновь, внутрь.
С Малфоем творилось что-то неописуемое. Если в первый раз и было немного больно, то сейчас боль постепенно сменялась чем-то новым, ощущения зашкаливали, пока неожиданно его тело не прошила резкая искра удовольствия. Захотелось поймать это снова, убедиться в том, что чувство - настоящее.
- Ещё!..
Гарри только усмехнулся, и снова резко вошёл в тело Драко.
Да, сколько бы раз до этого они не занимались сексом - такого не испытывал никто из них. Они были на пике. Оба полностью открытые, поверившие, отпустившие и принявшие, немного эгоистичные, но любящие. Да, именно любящие. Каждый из них читал эти слова в сердце друг друга, так открыто - и не нужно было произносить что-то вслух. Казалось, если слова вырвутся наружу, то случится что-то непредвиденное, роковое. Поэтому они любили друг друга, без слов - слишком молодые, чтобы отдаться неизвестности полностью, но сделавшие огромный шаг ей навстречу.

* * *

Ближе к утру, утомлённый ночной активностью – а ночи, проведённые в библиотеке, тоже брали своё - Гарри заснул. Драко же не спалось, он молча любовался видом любимого здесь, рядом, в его постели. Сердце неожиданно тревожно кольнуло, и он, поддавшись импульсу, произнёс слова клятвы:
- Никогда и ни при каких обстоятельствах, заклинаниях, зельях, артефактах и прочих магических и немагических способах - я не забуду и не выдам произошедшего со мной за последние 24 часа моей жизни. Магией моей клянусь и прошу её о поддержке.
Яркая молния осветила покои, и полоска золотого света, обвив руку, подобно плющу, слилась с телом, принимая клятву. И, теперь уже размеренно вздохнув полной грудью, Драко свернулся калачиком рядом с таким тёплым и любимым для него существом. С тем, с кем он провёл бы всю свою жизнь и в болезни, и в здравии, всегда-всегда, пока смерть не разлучила бы их.
«Магией клянусь».
Засыпая, Драко уже не увидел второй сверкнувшей молнии, которая была мощнее предыдущей. В ту же секунду поверх первой, в руку впиталась вторая золотая нить нерушимой клятвы, и, казалось, что сама магия улыбнулась в этот момент своей шалости.